Ирина
Павлова
к.и.н.,
член
Нью-Йоркской Академии
руководитель
Научного центра
Новосибирского
"Мемориала"
СТАЛИНСКИЙ
ПОРЯДОК
"...
побольше фактов о нашей безалаберности,
неполадках,
прорывах, браке и прочее, т.п...
Пусть
эти заграничные ослы за деревьями само-
го
леса не видят." И.Сталин
В марте прошлого года
"Литературная газета"
опубликовала ре-
зультаты всероссийского опроса общественного
мнения о современном сос-
тоянии России. Ключевым вопросом, который больше
других обсуждается и
по сию пору, был вопрос о порядке: И вот как
распределились ответы на
вопрос "Что сейчас больше нужно России:
порядок или демократия?": по-
рядок - 79,4%; демократия - 8,9%; остальные 11,7%
затруднились ответом.
И сама постановка вопроса, и ответ
на него демонстрируют, во-пер-
вых, насколько дискредитирована за последние
годы в России идея демок-
ратии, а во-вторых, непонимание ни интервьюерами,
ни респондентами то-
го важнейшего обстоятельства, что эти понятия
- "порядок" и "демокра-
тия", как и их феномены не противоположны,
а неразрывно связаны. Де-
формация сути демократии в российских
условиях привела к тому, что в
общественном сознании именно с демократией
связываются все современные
беды - и беспорядок, и коррупция, и рост
преступности , и многомесяч-
ные задержки заработной платы. Одним словом,
"дерьмократия". Трудно
представить иронию истории, более беспощадную
для России!
Демократия как раз и
предполагает закрепленную законом сильную
власть и сильное гражданское общество с
формализованными функциями,
одинаково обязательными как для общества, так
и для самой власти. Это
то, что философ М.Мамардашвили называл
"мускулами" общества, которые и
обеспечивают порядок. Напомню афоризм У.Черчилля
о том, что демократия
- это не самая лучшая форма правления, но это
лучшее, что до сих пор
выдумало человечество. Или о том же К.Поппер (в
письме к русским чита-
телям, написанном в 1992 г.):"...Современные
открытые общества Запада,
на мой взгляд (а я многое повидал и
прочитал немало книг), - значи-
тельно лучше, свободнее, гораздо честнее и
справедливее всех обществ,
когда-либо существовавших в истории
человечества. И хотя они еще дале-
ки от совершенства, будучи не во всем честными
и справедливыми, они
неустанно трудятся, чтобы приблизиться к
идеалам свободы, справедли-
вости и честности".
Конечно, современное российское
общество, несмотря на имеющиеся у
него сегодня некоторые атрибуты демократии,
чрезвычайно далеко от то-
го, чтобы называться демократическим. Как
не раз бывало в российской
истории - понятия, выработанные западной
цивилизацией, будучи приложе-
ны к российской действительности, наполняются
совершенно иным реальным
содержанием. Так было с понятием
"революция", которое с трудом можно
приложить к Октябрьскому перевороту, с понятием
"партия", да и "демок-
ратия" уже десятилетиями "процветала" в
России - сколько трудов было
написано в свое время о так называемой
"социалистической демократии"
как более высокой ее форме, по сравнению с
буржуазной!
Представления о порядке в России
традиционно ассоциировались в
народном сознании с сильной властью. Символом
такой ассоциации являют-
ся портреты Сталина, которые неизменно
присутствуют на сегодняшних ми-
тингах и демонстрациях. Напомню, что
и в последние годы правления
Брежнева на стеклах водителей автомашин
появились портреты Сталина -
стихийный протест против усиливавшегося
развала, требование сильной
руки.
Соединение в общественном сознании
диктаторской власти и порядка
- это традиционный российский
стереотип и в то же время глубочайшая
иллюзия. В том, что эта иллюзия выдержала
испытание временем, во мно-
гом повинны советские обществоведы, которые
трудились по заказам Ком-
мунистической партии. Вместе с тем, не надо
забывать о том, что сами
они - советские обществоведы, да и нынешние
российские тоже - плоть от
плоти этого общества. Недемократизм их
сознания проявляется постоянно
в той или иной степени или ситуации.
Большинство "прорабов перестрой-
ки" не смогло осознанно пережить распада СССР
и "сломалось" на велико-
державии. В качестве характерного
примера можно привести Александра
Ципко, радикального ниспровергателя устоев
сталинизма во времена пе-
рестройки. Ныне он яростный сторонник
великодержавия, а ведь оно -
краеугольный камень сталинизма. Синдром
великодержавия характерен для
России исторически. Поэтому Сталину и удалось
легко создать свой Со-
ветский Союз. В результате великодержавное
сознание народа усилилось
многократно. Лишь очень немногим удалось
вырваться из плена коммунис-
тических догм, и для этого потребовались большие
не только интеллек-
туальные, но нравственные усилия.
И сам по себе вопрос о соотношении
власти и порядка не так прост,
как кажется на первый взгляд. Не случайно
некоторые западные историки
так называемого ревизионистского
направления, получив доступ в рос-
сийские архивы и столкнувшись в ходе изучения
документов 30-х гг. с
удручающими фактами бесхозяйственности,
беспорядка, воровства и т.д. и
т.п., заговорили о том, что сталинская
власть была слаба, так как не
смогла навести порядок в обществе, а
следовательно, не было и тотали-
таризма.
Период советской истории с конца
20-х до конца 30-х гг. заслужи-
вает нашего особого внимания, потому что тогда
тоже проводились карди-
нальные социально-экономические преобразования,
коренным образом изме-
нившие жизнь десятков миллионов людей. Только
тогда это называлось
строительством социализма в одной, отдельно
взятой стране. Сегодня
очевидно принципиально иное содержание
тех социально-экономических
преобразований от того, что официально
декларировалось. Насильствен-
ная сталинская "коллективизация" на самом
деле была огосударствлением
сельского хозяйства, восстановлением
крепостничества в деревне, кото-
рое позволило государству в течение десятилетий,
вплоть до 1953 г.
изымать у крестьян хлеб в максимальных
количествах и фактически бес-
платно, по ценам в 10-12 раз ниже рыночных.
Индустриализация, которая
проводилась силами миллионов бывших крестьян,
бежавших в город от кол-
лективизации и голода, спецпереселенцев и
заключенных ГУЛАГа, явля-
лась индустриализацией только в техническом
смысле. В социальном смыс-
ле это была квазииндустриализация, приведшая к
созданию такой инфрас-
труктуры промышленности, которая работала в
основном на милитаризацию
страны, а не на социальное развитие общества.
"Культурная революция" в
этом контексте играла утилитарную роль,
закладывая, прежде всего, ос-
новы для всеобщей идеологизации населения,
ориентированного на поддер-
жку и обслуживание интересов правящего режима.
В последнее время уже немало
написано статей и опубликовано доку-
ментов о трагических последствиях
раскулачивания, о судьбе спецпересе-
ленцев, о заключенных и вообще о репрессиях,
на которых базировался
весь процесс строительства сталинского
"социализма". Гораздо меньше мы
знаем о том, как жило общество в эти годы, а
также о долговременных
последствиях тех социально-экономических
преобразований, за которые мы
все сегодня расплачиваемся.
"Насадив" колхозы,
сталинская власть своей цели добилась. В
ре-
зультате ежегодных хлебозаготовок, которые
проводились всякий раз как
боевые операции в деревне с расстрелянными и
арестованными, власть по-
лучала максимально возможное количество хлеба. И
так было не только в
период широко известной хлебозаготовительной
кампании 1932/33 гг. Ана-
логичная ситуация повторялась и в
последующие годы. Только в ходе
осенней хлебозаготовительной кампании 1934 г. в
Западной Сибири, ког-
да первый секретарь Западно-Сибирского крайкома
ВКП(б) Р.И.Эйхе вновь
получил санкцию Политбюро единолично
подписывать приговоры к расстре-
лу, было расстреляно 194 человека, а в лагеря пошли
еще несколько ты-
сяч.
Поставив деревню в полную
зависимость от государства, власть зас-
тавила каждого выживать в тех условиях
самостоятельно. Причем, промыш-
ленные товары, необходимые для жизни, в эти годы
практически не посту-
пали в деревню. Карточная система,
существовавшая в СССР с 1929 по
1935 гг., на деревню не распространялась. Нельзя
забывать и о паспорт-
ном режиме, введенном в 1932 г., при котором вплоть
до 1974 г. деревня
паспортов не имела.
Трудно представить себе то, что
творилось в деревне в те годы.
Во-первых, она лишилась наиболее
хозяйственных крестьян, которые были
расстреляны или выселены в ходе "ликвидации
кулачества как класса".
Во-вторых, Сталин вполне сознательно переложил
ответственность за сос-
тояние дел в деревне на своих наместников - так
ему было легче спраши-
вать и было на кого конкретно направлять свой
гнев. Вот что он гово-
рил на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 11
января 1933 г., на ко-
тором было принято решение о создании
политотделов:"...Центр тяжести
ответственности за ведение хозяйства
переместился теперь от отдельных
крестьян на руководство колхоза, на руководящее
ядро колхоза. Теперь
крестьяне требуют заботы о хозяйстве и разумного
ведения дела не от
самих себя, а от руководства колхоза..."
Сталинские наместники вмешивались
во все. Вот, к примеру, повест-
ка дня одного объединенного заседания
Западно-Сибирского крайкома и
крайисполкома ВКП(б) в 1937 г.: "1) о ходе
прополки посевов, 2) о
борьбе с сельхозвредителями, 3) о подготовке к
хлебоуборке, 4) о ходе
строительства зерносушилок и крытых токов".
Введя новое крепостничество в
деревне, сталинская власть иниции-
ровала катастрофическое отчуждение колхозников
от процесса и результа-
тов своего труда - полную их
незаинтересованность и в том и в другом -
закономерное следствие иx раскрестьянивания,
особенно ярко проявившее-
ся в 70-е годы. Но и в 30-е годы непосредственные
результаты отчужде-
ния проявились в полной мере, только об этом
предпочитали молчать или
перекладывали ответственность на "врагов
народа","вредителей, орудо-
вавших в сельском хозяйстве".
Вот несколько примеров. Каргатский
мясомолочный совхоз (апрель
1935) г.: "Задолженность по зарплате - 78.500 рублей,
зарплата не вып-
лачена за 1934 год 5.400 рублей, за 1935 год за январь -
9.000 рублей,
за февраль 17.000 рублей, за март 28.000 рублей, за
первую половину
апреля 17.000 рублей... В аппарат райкоопа
проникают жулики и раз-
гильдяи. Зав. столовой Веденеева рацион и
калькуляцию готовит на 10
блюд, а продает 15 - разницу присваивает...Продавец
магазина Новиков
17 апреля с обеда и весь день 19 апреля не выходил
на работу, а пьян-
ствовал.. Вокруг квартир недопустимая
антисанитария - помои, мусор,
кал, так как помойных ям и уборных нет...поэтому
все оправляются вок-
руг домов, а если кто стесняется, то ходят в поле,
затрачивая на это
по несколько часов..."
Докладная записка о
проведенном осмотре лошадей по
Западно-Си-
бирскому мобилизационному округу (март - май 1936
г.): "Кованных лоша-
дей очень мало, обычно в колхозах имеется всего 2-3
лошади для дальних
поездок. Ковка, как правило, горячая, часто
ведущая к порче копыт, да-
же колхозы, где есть кузнецы, знающие холодную
ковку, куют на горячую.
Объясняется это тем, что расценки на холодную и
на горячую ковку уста-
новлены одинаково. Подковыванием на горячей
ковке кузнец вырабатывает
в два раза больше трудодней, а отсюда становится
понятным, почему хо-
лодная ковка прививается плохо".
Массовым и хроническим явлением в
деревне был падеж скота, дохо-
дивший нередко до 100%. Причем тут падеж скота,
могут мне возразить,
когда от голода в те годы погибли миллионы людей.
Все верно, но ведь и
то и другое как раз и показывает каким был
"порядок", наведенный ста-
линской властью.
Одним из его результатов был голод
1932/33 гг. Причиной голода
были не только хлебозаготовки (они, между прочим,
были снижены), но и
плохой урожай. И дело не в погодных условиях.
Поверим Ворошилову, его
письму к Сталину (лето 1932 г.): "На протяжении
всех 110 км видишь тя-
желую картину безобразной засоренности хлебов.
Правда, есть отдельные,
буквально оазисы с малой (относительно)
засоренностью, но как правило
Северный Кавказ переживает величайшее
бедствие... Климатические усло-
вия текущей весны и лета на Северном Кавказе были
исключительно бла-
гоприятны. Мы должны были получить превосходный
урожай, а получили в
лучшем случае средний, если не хуже.
Проезжая Украиной, наблюдал (из
окна вагона) поля. Та же, правда,
несколько меньшая, но все же безобразная
засоренность хлебов. Уборка в
то время уже началась, но дело шло вяло, не споро и
совсем не характе-
ризовало горячей поры жатвы... Просто болит душа,
и я не знаю, что
предпринять, чтобы заставить народ по-другому,
по-нашему, по-социалис-
тическому относиться к делу, к своим
обязанностям".
В конце концов заставить народ
работать власть смогла только пос-
редством голода и репрессий, но это не означает,
что она навела поря-
док в том смысле, как это себе представляют
сегодняшние апологеты Ста-
лина. Даже пережив голод 1932/33 гг., когда почти 40%
выросшего зерна
осталось на полях, деревня не изменила своего
отношения к работе на
государство. Почти все годы сталинского
правления она существовала на
грани голода. Сталинская власть в лице
своих наместников постоянно
"подхлестывала" деревню, контролируя до
мелочей весь сельскохозяй-
ственный процесс. Само Политбюро ежегодно
занималось распределением
семенной ссуды, организацией сева, проведением
хлебозаготовок и даже
вопросами о кастрации быков в колхозах и
совхозах.
Та же удручающая обстановка
беспорядка была и в городах в ходе
проведения индустриализации - сверхвысокая
текучесть кадров, аварии,
низкая выработка, брак, варварское обращение с
техникой, экстремальные
условия быта, многомесячные невыплаты
заработной платы. А преступ-
ность! С 1928 по 1935 гг. число задержанных
преступников только в воз-
расте до 18 лет увеличилось более чем в 4 раза, что
намного превысило
показатели начала 20-х гг. Вот что об этом говорил,
к примеру, Эйxе
(II краевой съезд Советов Зап. Сибири 1935 г):
"...возьмите Тайгу -
крупный рабочий центр, рабочий район, где много
железнодорожников. Ко
мне поступили сведения, что
рабочие-железнодорожники вечером не остав-
ляют ни кур, ни поросят, ни свиней, ни коров в
своих хлевах и конюш-
нях, а все это тащат к себе в комнату, потому что
только при этом ус-
ловии они уверены, что все будет сохранено.
Массовое воровство скота
стало обыкновенными ежедневными фактами.
Рабочие поставили вопрос об
организации самообороны".
Подавив общество
социально-политически, власть
реально могла
предложить народу только пропаганду,
постоянный аккомпанемент лжи о
строительстве нового общества, самого
справедливого общества на земле
- надо только немного потерпеть.
"...Больше всего ненавижу газету
"Правда" как олицетворение самой наглой лжи,
какая когда-либо была на
земле", - заметил в своем дневнике 1 ноября 1937
г. М.М.Пришвин. Но
так воспринимали навязываемую сверху информацию
лишь немногие остав-
шиеся в живых представители старой
интеллектуальной элиты. Подавляю-
щее же большинство народа ей верило.
Унифицированное образование, уни-
фицированное представление о ситуации в стране и
в мире, которое пред-
лагали все средства массовой информации, полная
закрытость советского
общества делали сталинскую ложь результативной.
Однако одной идеологи-
ческой обработки населения было бы недостаточно.
Самое страшное во всем этом то, что
Сталину удалось привлечь на
свою сторону широкие массы народа. Иначе ему
бы не удалось осущес-
твить свой "порядок". Здесь огромную роль
сыграли шумные популистские
меры, которые достаточно виртуозно
использовались властью. Среди та-
ких мер - лозунги самокритики и критики
начальников всех уровней, пе-
риодически пускавшиеся в ход, разоблачение
"вредителей" и их наказа-
ние, прославление ударничества и стахановского
движения и целенаправ-
ленное создание символов, героев и мифов
сталинской эпохи. Важную роль
играла также сама тактика проведения репрессий -
за наступлением обя-
зательно следовало отступление, которое
сопровождалось наказанием наи-
более рьяных исполнителей партийных директив.
Власть инспирировала и
раздувала народный гнев, направляя его против
"козлов отпущения" -
своих наместников, удовлетворяя таким образом
исконно живущее в наро-
де чувство справедливости и канализируя
недовольство народа. То-то от-
вели душу колхозники на осенних процессах 1937
года, которые в массо-
вом порядке прокатились по стране по директиве
Сталина и Молотова и на
которых врагами народа и вредителями
объявлялась обычно руководящая
головка района. Как правило, они приговаривались
к расстрелу. В луч-
шем случае к заключению в лагеря. В чем только не
обвинялось руковод-
ство Севверного района Западно-Сибирского края
на показательном про-
цессе 18-20 сентября 1937 г. Оказывается, по их вине в
этом районе бы-
ло уничтожено 1740 лошадей, 1925 голов крупного
рогатого скота и 3304
свиней и т.д. и т.п. Все привлеченные к суду были
расстреляны.
Увы, это была "сильная власть".
Власть, которая смогла провести
такие кардинальные социально-экономические и
социо-культурные преобра-
зования, не могла быть слабой. А
человеческие жертвы, беспорядок,
преступность, воровство, хищения - это те самые
щепки, которые летят,
когда рубят лес. Все это было спровоцировано
самой властью, и она
смотрела на это сквозь пальцы, как на неизбежный
атрибут своей полити-
ки. Более того, Сталин даже пытался использовать
его в своих интере-
сах. Вот что он говорил
Кагановичу:"Позаботься, чтобы в
"Гудке",
"Индустрии" и других такого рода газетах
было побольше фактов о нашей
безалаберности, неполадках, прорывах, браке и
прочее, т.п... Пусть эти
заграничные ослы за деревьями самого леса не
видят. Наши настоящие
цифры и достижения будут под секретом, а мелочи -
их у нас, конечно,
немало - пусть они глаз режут. "Советский
хаос", "разруха транспорта",
"чудовищный брак на производстве", ну и
прочее. - С фотографиями? - А
почему бы и нет? в нашем положении тонкая
политика нужна. Не обманешь
- не выиграешь".
Организация нормальной жизни
общества никогда не была в числе тех
задач, которые занимали Сталина.
Приоритетными для него всегда были,
во-первых, укрепление своей власти, а во-вторых,
создание военной про-
мышленности, которая давала ему
возможность диктовать свои условия и
на международной арене. На решение именно этих
задач сталинская власть
направляла все имеющиеся средства. Да, это
была власть, силой утверж-
давшая свое положение не только в стране, но и
в мире. Нашим сооте-
чественникам неуютно без Великой державы. Те
экономисты, которые счи-
тают, что у нас нет сегодня иного выбора для
восстановления промышлен-
ности, кроме того, чтобы вернуться к командной
экономике пусть даже "с
тоталитарной политической системой"
(Г.И.Ханин), тоскуют об утраченном
"великом государстве". Структура
российской промышленности, распадаю-
щаяся сегодня, была заложена в 30-е гг. и
изначально ориентирована на
войну. Такая промышленность нужна
агрессивной власти, но она не может
служить повышению благосостояния общества, как,
впрочем, и доставшаяся
от прошлого наука.
Ради великодержавия четыре пятыx
(без малого) российского населе-
ния готовы простить и сносить репрессии, и
нищету, и тоталитаризм.
Проблемы насилия и великодержавия связаны в
российской истории в гор-
диев узел, и Сталин - вот имя, к которому
обращается сегодня осироте-
лое большинство. Действительно, "он становится
в людских умах уже не
просто символом отечественной
государственности и целостности державы,
а побудительной силой к политическому действию
в защиту державности
как сути бытия исторической России в любой из ее
возможных ипостасей"
("Советская Россия", 5.03.96).
Все это расплата за сталинизм,
его материальные и моральные пос-
ледствия. Ранее казалось, что никакое
общественное движение уже невоз-
можно в стране, по которой проехал каток
сталинского тоталитаризма. И
все-таки в конце 80-х гг. Россия вновь оказалась
перед выбором: об-
щество для государства или государство для
общества. Если бы перест-
ройка произошла на 10 лет раньше, то новый
режим в России не продер-
жался бы дольше, чем Временное правительство в 1917
году.
Для упомянутыx четыреx пятыx и
сейчас нет иной альтернативы, но
надо продержаться. Выстоять, пока не подрастет
новое поколение, кото-
рое уже не будет советским, которое сможет само
обеспечить себе дос-
тойную жизнь, не уповая на всесильное и
вездесущее государство. Наша
задача сохранить появившиеся предпосылки для
создания гражданского об-
щества в России, укрепляя связи с
цивилизованным миром, культивируя
нравственные и общечеловеческие ценности,
поддерживая здоровые начала
экономики, которые способны развиваться
самостоятельно, без вмеша-
тельства государства. Только, двигаясь в этом
направлении, Россия смо-
жет стать действительно великой страной, но
величие ее будет уже не в
силе государства, а в благополучии ее граждан.
Сегодня, в октябре 1998 г. эти задачи
актуальны вдвойне.